Разговоры-разговариваем

Ризотомы средних веков часто самым бессовестным образом обманывали доверчивых людей. Они продавали растения, якобы возвращающие молодость, привораживающие людей и т. п. Случалось, что за фантастические выдумки о волшебных и страшных рилах трав ризотомы платились жизнью вместе с жертвами своего обмана. Тысячи ризотомов окончили свою жизнь на костре по суду инквизиции — церковной организации, боровшейся с еретиками (инакомыслящими).

Были травознаи и в Древней Руси. Поэтический образ такого травозная Древней Руси дан в стихотворении А. Толстого “Пантелей-целитель”:

Пантелей-государь ходит по полю.
И цветов и травы ему по пояс,
И все травы пред ним расступаются.
И цветы все ему поклоняются.
И он знает их силы сокрытые,
Все благие и все ядовитые;
И всем добрым он травам, невредными
Отвечает поклоном приветным,
А которы растут виноватые.
Тем он палкой грозит суковатою.
По листочку с благих собирает он
И мешок ими свой наполняет он
И на хворую братию бедную
Из них зелие варит целебное.

На Руси описаны многие травы в “Изборнике Святослава” XI в. В XVI в. появляются травники, описывающие лекарственные растения: “Книга, глаголемая Травник, травам всяким по азбучным словам”, “Травник тамошних и сдешних зелий”. Наряду с описаниями действительно полезных свойств трав давались описания фантастические. В старинном русском рукописном “Травнике” волшебные свойства приписывали бузиновой палке. “Выдолби с нижнего конца трость бузиновую и туда положи в порошок столченные волчьи глаза, да языки от трех ящериц зеленых, сердце собаки, да три ласточкиных сердца, к сему прибавь порошку железняка и железным набалдачником прикрой. И будет трость сия бузиновая оберегать в пути от напастей всяких и от зверя лесного и лихих людей защищать”.

Этот же “Травник” требовал, чтобы искатель трав обязательно имел скамеечку, сделанную из девяти пород хвойных деревьев: сосны, ели, горной сосны, пихты, тиса, лиственницы, кипариса, кедра и можжевельника. При вытаскивании растений из земли травознаи должен стать коленями на эту скамеечку, иначе травы потеряют целебные свойства. Отыскать же девять хвойных пород деревьев и сделать из них скамеечку было не так-то просто. Для сбора растений устанавливали только один день, а чаще всего одну ночь в году. А ночью, как известно, довольно трудно отыскать в лесу нужное растение. “В полнолуние оденься в черное и иди в лес. Иди прямо, не оглядывайся, даже в том случае, если тебе страшно. Под десятым дубом ищи лекарственную траву”.

Согласно указаниям ризотомов, валериану и полынь следовало срывать только 15 августа. Полевой цикорий, которому приписывалось свойство делать человека невидимым и защищать от пуль, необходимо было выкапывать только 25 июля. Вы все, наверное, знаете, легенду о цветке папоротника, который якобы расцветает в ночь под Ивана Купала. Об этом хорошо рассказано в повести Н. В. Гоголя “Вечер накануне Ивана Купала”. На самом деле папоротник никогда не цвел и цвести не может, так как размножается спорами.

Сказание о цветении папоротника сохранилось с глубокой древности, когда славяне поклонялись богу грома и молнии Перуну. Перуну был посвящен никем не виданный и “яркий как пламя” цветок папоротника. “А сия трава самая наисильнейшая над кладами — царь над цветами, трава-папороть!” — написано в древнем рукописном “Травнике”. “Цвет папорта” неуловимый, как быстро мелькающая молния, по древнему поверью, делает человека, его нашедшего, невидимкой.

А. Афанасьев в книге “Поэтические воззрения славян на природу” приводит древний рассказ. “Один крестьянин искал накануне Иванова дня потерянную корову; в самую полночь он зацепил нечаянно за куст папоротника — и чудесный цветок попал ему в лапоть.

Тотчас прояснилось ему все прошлое, настоящее и будущее; он легко отыскал пропавшую корову, сведал о многих сокрытых в земле кладах и насмотрелся на проказы ведьм. Когда крестьянин воротился в семью,— домашние, слыша его голос и не видя его самого, пришли в ужас; но вот он разулся и выронил цветок — и в ту же минуту все его увидели. С потерею цветка окончилось и его всеведение, даже позабыл про те места, где еще недавно любовался зарытыми сокровищами”.

«По следам Робинзона» Н. М. Верзилин